Обо мне

Моя фотография
Москва, Russia
Добро пожаловать в мой блог!:)) Здесь я буду делиться с вами тем, что мне интересно. А интересует меня многое)) Моё самое любимое занятие - вышивка крестом, также нравится шить и вязать. Изучаю историю Великой Отечественной Войны. А ещё я с большим удовольствием занимаюсь коллекционированием кукол: современных и антикварных. Очень люблю шить для них наряды:)) Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, напишите мне по адресу LaCasalinga@mail.ru и я обязательно отвечу. Спасибо, что заходите:))

четверг, 14 декабря 2017 г.

Янки в Германии

"Как-то раз, заехав по делам к советскому коменданту Берлина генералу Котикову, я встретил в его кабинете на Луизенштрассе двух американских офицеров, которые явились сюда по необычному поводу. Американский полковник привез от генерала Клея частное письмо с просьбой помочь обнаружить похитителей, которые у него, Клея, среди бела дня украли легковую машину... Трумэн только недавно подарил Клею какую-то диковинную машину. Клей оставил ее у ворот американского штаба, а через несколько минут она исчезла. На ноги была поставлена вся военная полиция, сыщики обшарили все берлинские трущобы, но машина как в воду канула. Клей даже сделал публикацию в газетах, обещал "по-царски" наградить любого, кто наведет на след пропавшей машины. В награду он предложил... сто пятьдесят пачек американских сигарет "Кемел". Это также не дало результатов, и теперь генерал Клей обращался за помощью к советской комендатуре, чтобы провести совместную акцию по розыску трумэновского подарка.

То, что в американском секторе воровали машины, грабили прохожих, квартиры, было не ново.

В Берлине, в  западной части города, по статистике, с которой тогда удалось познакомиться, каждые пять минут совершалось серьезное преступление. Торгаши, спекулянты, гангстеры, наводнившие Европу, принесли с собой американские порядки и нравы носителей американской "демократии". Даже генерал-губернатор Клей нашел возможным открыто заявить в печати, что он готов расплачиваться за услуги американскими сигаретами. Этот факт показывал, что американцы превратили свои сигареты в твердую валюту для Германии и наживали на этом колоссальные деньги.

Сигареты превратились в разменную монету, их давали "на чай" швейцарам и кельнерам, на сигареты скупали немецкое золото, бриллианты, выменивали у немцев ковры, хрусталь, антикварные вещи. За американскими спекулянтами укрепилась кличка "гешефт-раухман" - торговцы дымом. Табачный дым стал отличным способом легкого заработка. Делалось это совершенно открыто. Военная газета "Старс энд Страйпс", захлебываясь от восторга, рассказывала своим читателям - американским военнослужащим, как один проворный солдат нажил целое состояние, начав с нескольких пачек дешевых сигарет. Он заплатил семьдесят центов за пакет в десять пачек "Честерфилда" и продал их на черном рынке за тысячу марок. Это было до финансовой реформы. Тысячу марок он обменял по официальному курсу на сто долларов и снова купил на них сигареты. Вскоре предприимчивый  солдат уехал в Америку, имея солидный капитал в несколько тысяч долларов. Так было в начале оккупации. Потом американские власти ввели свои коррективы, запретили кустарничать и спекуляцию табачным дымом поставили на солидную ногу. Сигаретная афера достигла таких масштабов, что Клей вынужден был несколько умерить разгоревшиеся аппетиты своих подчиненных. Но сделал он это после того, как бизнесмены выкачали у немцев огромные ценности. Клей запретил свободную доставку сигарет из Америки. Торговля сигаретами стала монополией оккупационных властей. На каком-то офицерском собрании мелкие спекулянты бросили упрек своему генералу: хорошо, мол, вам издавать такие приказы после того, как личный самолет военного губернатора совершил несколько табачных рейсов через океан... Клей запасся сигаретами на весь срок оккупации.

Но раухманы не унывали. С сигарет они переключились на кофе. Запах жареного кофе и клубы табачного дыма по-прежнему висели над Бизонией. Американцы вели себя в центре Европы так же, как поступали их предки - работорговцы на берегах Конго. За куски медной проволоки и стеклянные бусы когда-то выменивали у туземцев слоновые бивни и золотой песок. Принцип колониального грабежа остался прежним, изменился только ассортимент грошовых товаров.

Во Франкфурте-на-Майне во время одной из журналистских поездок я посетил так называемый "Таушцентраль" - американский обменный пункт на Кайзерштрассе, в самом центре города. С вечера здесь выстраивались длинные очереди немцев с чемоданами, свертками, узлами. К утру с парадного ходя выстраивалась другая очередь - американцев, которые стремились пораньше завершить обмен.

В самом магазине, точно на военном объекте, нам запретили фотографировать. После долгих переговоров заместитель директора магазина мистер Гольдборн согласился познакомить нас с этим торговым предприятием. Мы прошли через весь магазин, вдоль прилавков и полок, уставленных сервизами, фотоаппаратами, заваленных коврами, одеждой, золотыми вещами, поднялись на второй этаж, в контору, где происходил прием вещей и продовольствия. Продовольствие здесь принималось только американского происхождения и только от американцев. Это была их монополия. Наибольшим спросом пользовались сигареты, кофе, сахар, консервы и масло. Мистер Гольдборн показал нам целый прейскурант на продукты. Расчеты происходили на "пункты", отпечатанные вашингтонским казначейством. Пачка сигарет в 7-1 центов котировалась здесь в 5 пунктов, кофе - 18 пунктов за фунт. Американские дамы сдавали продукты и получали купоны.

В соседнем отделении за прилавком стояли оценщики. Было трудно протиснуться сквозь толпу сгрудившихся посетителей. Здесь принимали только золото, серебро и ювелирные вещи. Женщина предлагала старые часы.

- Не принимаем. Берем только новые вещи. Следующий!

Бракуют вещи и других клиентов - потертый браслет, разрозненный серебряный сервиз, перстень. Внимание оценщика привлекают гранатовые серьги.

- Тридцать пунктов, - безапелляционно произносит он и выписывает чек в кассу. Потом он долго и внимательно рассматривает перстень с большим, в два с половиной карата, алмазом, любуется его сиянием и откладывает в сторону - надо посоветоваться с шефом.

- Теперь мы воспитали немцев, - говорит мистер Гольдборн. - Они приносят то, что нам нужно. Остальное мы бракуем.

У "воспитателя" немцев на рукаве форменной куртке виднелась эмблема американских войск безопасности - пылающий меч. Такая же эмблема была и на вывеске магазина. "Таушцентраль" находился в ведении американской военной администрации.

В другой комнате принимали фарфор и антикварные вещи. Я спросил у оценщицы, на сколько пунктов приняла она сегодня фарфора. Было три часа дня. С двенадцати часов, когда открылся магазин, она выдала чеков на 3 с половиной тысячи пунктов. Только в одном этом отделе работало еще пять оценщиц. До конца рабочего дня оставалось три часа.

Потом мы осмотрели отдел ковров, фотоаппаратов, радиоприемников, электроприборов. Американцы забирали все, выкачивали у населения любые ценные вещи. Уникальная шкатулка с тонкой ручной резьбой ценилась в 30 пунктов, новая модель "лейки" - около тысячи пунктов. Так, фотоаппарат стоимостью в 400 долларов переходил к американцам за двести пачек сигарет ценой в 15 долларов. Это был организованный грабеж западногерманского населения.

Спекуляция, мародерство, процветавшие среди американских солдат и сотрудников военной администрации, не только не преследовались, но поощрялись, служили методом растления людей.

Перед пасхальными днями 1948 года полковник Хаули на заседании Союзной берлинской комендатуры предложил организовать совместное богослужение для населения германской столицы и гарнизона всех оккупационных войск. По замыслу Хаули, это должно было лучше всего продемонстрировать единство германского народа под совместным руководством оккупационных властей. Генерал Котиков резонно возразил, что заботу о единстве Германии нужно проявлять каждодневно, но не только по праздникам. Он предложил подумать о дополнительном питании для берлинцев. На это Хаули раздраженно ответил, что русские больше заботятся о немецких желудках, чем о спасении человеческих душ.

Спасение заблудших душ представители американской "демократии" понимали весьма своеобразно. На предыдущем заседании Союзной комендатуры тот же Хаули предложил открыть в Берлине ... публичные дома для солдат оккупационных войск. Советские представители с негодованием отвергли такое предложение...

... Во Франкфурте мы зашли в немецкий кабачок. Хозяин торговал пивом из двух бочонков. В одном был свекловичный раствор - эрзац-пиво - для немцев, в другом - янтарное ячменное пиво для американских посетителей. За столиками сидели несколько немцев и пили свекольное пиво. Через несколько минут в подвальчик спустилась группа подвыпивших американских солдат с молодыми женщинами-немками. Один из солдат, остановившись посреди зала, громко сказал только два слова: "Хэлло, вег!" Все присутствовавшие немцы безропотно покинули помещение. С какой-то унизительной торопливостью допивали свое пиво и выходили на улицу. У пьяных американских солдат было такое же пренебрежение к немцам, как к неграм в Южных штатах их собственной страны.

Там же, во Франкфурте, в букинистическом магазине я разговорился с немецким профессором, который искал нужную ему книгу. С разговора о книгах беседа перешла на другую тему. Мой собеседник, коллекционер уникальных книг и офортов, рассказал о событиях, происшедших в городе спустя много месяцев после войны. Жил он в районе, наименее пострадавшем от бомбардировок. Однажды днем здесь появились американские саперы и начали возводить проволочные заграждения вокруг всего района. Через несколько дней, когда заборы из колючей проволоки уже окружали сохранившиеся кварталы, в проходах поставили вооруженных солдат и всем жителям оцепленных кварталов приказали в течение нескольких часов покинуть свои квартиры. Было запрещено брать с собой мебель, ковры, картины, ценную утварь. 9 тысяч жителей были разорены и выброшены на улицу. Профессор ушел с женой из квартиры налегке, словно на прогулку. В его квартире осталась библиотека редких книг в пять тысяч томов и ценнейшая коллекция офортов. В "сеттельменте", образованном по типу запретных зон в колониальных странах, поселились американцы. Всю лишнюю мебель они вывезли на "студебеккерах" за город, облили бензином и сожгли.

Пьяные дебоши, насилия, грабежи стали обычным явлением в Бизонии. Виновниками их чаще всего были солдаты оккупационной армии.

В Мюнхене и Нюрнберге шоферы такси объявили забастовку в знак протеста против непрекращающегося произвола американских военнослужащих. Как правило, военные не платили за проезд и избивали шоферов, требовавших оплаты.

90 процентов всех изнасилований в американской зоне в 1949 году было совершено американскими военнослужащими. 60 процентов всех наиболее тяжелых уголовных преступлений также совершалось ими. Летом того же года была раскрыта международная шайка, похищавшая немецких девушек для публичных домов за океаном. Торговцы живым товаром вывозили женщин и девушек на пароходах, предназначенных для перемещенных лиц...

... Когда начинаются маневры американской армии, грабежи и насилия превращаются в бедствие для немецкого народа. Во время маневров в районе Графенвер весной 1949 года местный ландрат вынужден был обратиться с особой петицией к американским властям. По всей округе во избежание дебошей закрылись все немецкие рестораны, жители заперли ставни и не появлялись на улицах. Район наводнили тысячи проституток. На станции Вайден ежедневно продавали до семисот билетов до Дондерхофена, где происходили маневры. покупательницами билетов были главным образом проститутки, которых прозвали здесь "амицонками", от слова "ами цонэ" - американская зона...

... В Западном Берлине до сих пор сохранился обычай: ровно в полдень полицейские-регулировщики снимают свои белые нарукавники, выключают светофоры и спокойно уходят обедать. В этот час шоферам такси, грузовых машин, велосипедистам и пешеходам предоставляется право самим заниматься регулированием уличного движения. Отдыхают регулировщики и в воскресные дни. Если в такое время кто-нибудь разобьется, врежется в трамвай или попадет под машину, считается, что это его сугубо частное дело. Вот в такие воскресные дни 1948 года берлинцы стали объектом очередного американского развлечения. С раннего утра крыши домов, заборы, еще не срубленные деревья заполняли оравы немецких ребятишек. Они толпились на тротуарах, на улицах, нетерпеливо вглядываясь в туманное небо. С вожделением и надеждой глядели вверх и взрослые. Потом в легковых автомобилях появлялись американские дамы, офицеры. Это служило верным признаком того, что скоро произойдет событие, ради которого высыпали на улицу дети и взрослые. Возбуждение нарастало. Но вот на большой высоте появлялся американский самолет, и от него отделялись маленькие белые комочки - парашюты. Они медленно плыли к земле. Навстречу им через пустыри, руины, через заборы, по улицами бросались тысячи людей. Они отталкивали друг друга, падали, тянулись к парашютикам. Начиналась свалка, всеобщая драка. Американцы выскакивали из автомобилей, бежали следом, щелкая на ходу затворами фотоаппаратов.

Что же происходило здесь? Это "шмоосы" - волшебные звери, которые приносят счастье. "Шмоос" - персонаж из американских детских сказок, он помогает бедным. Вот и привезли этих "шмоосов" в западную часть Берлина. На каждом парашютике болтался такой уродливый резиновый зверек, а к нему - это главное - была подвязана квитанция на получение продовольственного пакета. Ради заветной квитанции люди рвали друг на друге одежду, дрались до крови, теряли человеческий облик. Часто в потасовке квитанции рвали на несколько частей. А счастливые обладатели "шмооса" тотчас же отправлялись в Штеглиц, на улицу Буккештрассе, - там выдавали им скудный паек. Ради него, на потеху американцами, тысячи берлинцев простаивали часами на улицах. Иные в азарте попадали под автомобили, но за это отвечали они сами: по воскресеньям на улицах нет регулировщиков..."

"В Германии после войны... и еще через двадцать лет", Ю.Корольков, 1965г.

Комментариев нет:

Отправить комментарий